[Magical games]

Скряга-Зубохранитель подняла бровь, скептично смотря на бумаги, небольшие фотографии и тонкие полоски зубов, на которых хранились отрывки жизней, и произнес:
- Что это за ерунда?
К его словам Мамочка отнеслась довольно прохладно, ибо знала, что эта фея интересуется только зубами, а остальное… Остальное входило в категорию ненужных вещей. Летописец что-то промычала из-за бумаг, а затем снова принялась скрипеть пером. Зубеныш грустно вздохнул и взял в руки фотографии.
- А мне кажется, что это мило, - заметил талисман и поднял глаза на Скрягу. Любая представительница женского пола давно бы упала перед ним на колени и попросила бы жениться на ней, будь эта представительница на месте сухой феи. Но та лишь подняла бровь и фыркнула.
- Старые уже дела, - протянула Жрица. – И кто же это нашел, а? Неужели наша Мамочка? Или Летописец постаралась?
- Какой-то подмастерье принес, - заметила глава Ордена ледяным тоном. От такого замерзала вода, и замирали в испуге все феи. – Моб, Коп или Тод. Не помню.
- Боб, - поправила Летописец, на миг отвлекаясь от своего «зубного» заклинания. Зубеныш нахмурился:
- Это который?
- Эмаль зубную у меня вечно забирает, паразит, - заметила Скряга мрачно и сжала свои огромные кулаки, что уже выбили не одну сотню драгоценных резцов и клыков изо рта людей. – Найти бы мне его, да…
- Хватит, - отрезала Мамочка, и все члены Великой пятерки послушно закрыли рты. Даже Летописец прекратила скрипеть пером. – Становится что-то скучно нам в Ордене. Предлагаю развлечься чуток.
- Как обычно? – деловито спросила Жрица, звякнув украшениями.- Война за зубы?
- Чуть более мирно. Как в старые добрые времена. Тряхнуть стариной, посмотреть на людей и себя не показывать.
Скряга хмыкнула. Летописец кивнула, а потом красиво провела черту к одному из символов. Зубеныш очаровательно улыбнулся вместе со Жрицей, которая заметила:
- Тогда я знаю, какими обрядами мы сегодня займемся.

Название: Who is killing me?
Автор: ***
Пейринг | Персонажи: Люси Хартфилия, Миднайт, Ангел, остальные по мелочи.
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Хиро Машима.
Саммари: "Кто же убил тебя?"
Авторские примечания: на арт
Размещение: с разрешения автора

Автор сетов -***

на арт
№1	№2	№3	№4	№5
№6	№7	№8	№9	№10
на арт
№11	№12	№13	№14	№15

Название: Небо хочет упасть
Автор: ***
Бета: ***
Пейринг | Персонажи: 5YL!Венди Марвелл, Грандина.
Рейтинг: G
Жанр: джен, ангст, философия, чуть психологии. Сонгфик (Flёur - Небо хочет упасть)
Дисклеймер: Хиро Машима.
Саммари: ...слишком устала от этого мира, от его хаосов и вопросов в темной коробке этой жалкой Вселенной. В небе заманчиво чернела, затем розовела, голубела, синела, становилась фиолетовой и пурпурной, чтобы снова стать черной, свобода. Там, в свободе, жила Грандина. Там, в свободе, жили все те, кто был дорог когда-то и до сих пор оставались в сердце: нереальные члены Кров Кейта, бросившие или погибшие родители, которых Венди никогда не знала, но которых могла бы полюбить, Грандина, самая-самая из всех. Там было её место, а она была здесь.
Авторские примечания: OOC, странные авторские ассоциации с картинкой, POV.
Размещение: Не разрешаю брать

Ассоциация: на картинку
Использованная фраза: Настоящий мужчина всегда получит то, что хочет женщина

Все слилось: картинки и звуки,
Все бессмысленно, все нелепо…
Я лежу и, раскинув руки,
Смотрю, как меняется небо.
Я смотрю в него днем и ночью –
Глаза полны синевы, -
Чувствую, как раздвигают почву
Тонкие нити травы.

Бесконечные задания, деревья, где постоянно застревают коты, с которых вытащить животных никто, кроме Венди, не может; сражения с темными гильдиями и магами, растворяющие в своей ядовитой сильной кислоте все силы; духота, вечный стук деревянный колес о мостовую, гул голосов, звон кружек, скованный по рукам и ногам ветер, жаркое солнце над Магнолией; назойливый запах мяты и кошачьей еды, волосы на расческе, белая шерсть, старые сине-желтые платья и снова бои, сражения, блестящие клинки, ключи, горячий лед и огонь, походящий на снега – от всего этого у Венди кружилась голова. Лавировать в этом было невозможно: что-то отрывало, путало, кружило в своих объятиях, и вырваться никак не получилось. Она пыталась ухватиться за хрупкую ветку, остановиться, забыть этот стремительно гниющий мир; но легкие упорно душил липкий воздух, глаза слепли от ярких желтых лучей и коричневых стен, измученные тренировками мышцы то и дело отказывались двигаться; и Венди падала, разбивая коленки, ладони и локти в кровь. Затем она слушала усталый голос Эрзы, терпела жжение перекиси и прикосновения бинтов Люси, но надежды не теряла, хотя душа уже напоминала разорванный парус.
В отчаянии, почти безумии, Венди смогла встать и побежать за листком бумаги, который сорвала с канцелярского гвоздика, и помчаться туда, куда глядят уставшие от уютного и теплого цвета глаза. Она не видела ничего, кроме летящих мимо цветов – сначала теплых, становящихся все холоднее и холоднее, как ветер, что бил в лицо. Да и что ещё можно видеть, когда смешивались в единое целое цвета, запахи и вкусы, которые валились сверху и сбоку, как из рога изобилия, падали на голову и сталкивались между собой? Голова кружилась отчаянно, тело тряслось, еле двигались ноги, но падения Венди не заметила. Она не увидела мельтешащей перед глазами темной земли, не заметила одинокого цветка, который раздавила её детская ручка. Не различила вдалеке силуэт одинокой серой низкой башенки, полуразрушенной и забытой, не обратила внимания на гниющие качели, увитые стеблями вьюнка. Даже зеленое огромное поле промчалось, словно его и не было никогда. Лишь тошнота стала сильнее, голова закружилась так, что в глазах потемнело, а удар об острый камень стал чем-то незаметным, будто отдавленный Чарли носок ботинка. Бег закончился. Венди поняла, что лежит только тогда, когда ощутила легкую щекотку на спине и увидела над собой полотно художника с рваными резкими мазками.
«Нет, не художника, - спохватилась она. – Природы».
Тонкие, ослепительно-зеленые травинки вырывались из влажной, терпко пахнущей почвы, стремясь пронзить словно сапфировое небо. Подул внезапно ветер, поднимая волны и заставляя бежать быстрее облака, залетел в легкие, остужая измученное тело. Если в Магнолии он был вял и горяч, то здесь поток ровно мчался вдаль, за горизонт. Парус надулся, расправил складки и помчал корабль вперед, по глади небес. Это казалось пробуждением ото сна или, наоборот, погружением в прохладные реки царства Морфея. С глаз медленно спадала пыльная бежевая пелена, и снова заблестела синева радужки, расширился на миг зрачок, а потом Венди стало казаться, что она медленно тонет. Но страха не было. В почве не утонешь, в покое не растворишься. В том месте он был настолько блаженен, что зародилась зависть к ленивому своду, но даже она не была темной, как почти все чувства в городе. Светлая, добрая, рождающая лишь один вопрос, легкий и короткий:
«Почему никто не замечает прекрасной жизни неба?»

Я хочу быть небом так сильно:
Оно каждый миг другое.
Там несуетно и не пыльно,
В облаках так много покоя…

Такое разное и такое одинаковое. Небо было полно покоя – он лился через край, - но Венди видела движение. Небо никогда не было одинаковым, и как бы не хотела она запомнить его, впитать каждую черточку в себя, чтобы вернуться и не потеряться больше, приходилось каждый раз начинать сначала. Тяжелое облако закрыло солнце, а потом снова светит огненное светило, перемещались облака из стаи в стаю, превращаюсь из слонов и лошадей в человеческие лица, что затем разлетались лепестками облачных ромашек. Понятно и четко – так, как и должно все было быть, без суеты и пыли. Где-то там, в вышине, дули ледяные ветра, но даже под их властью ничто не рушилось и не сходило с ума, превращаясь в бестолковый круговорот. А на земле это казалось причудливым органичным танцем, и Венди могла смотреть на него вечно, не шевелясь и почти не дыша, раскинув руки в траве и чувствуя, как путаются в её длинных волосах ленты травы. Пить глотками синеву, как молоко матери-женщины, которой не было у неё никогда. Вместо этого была Грандина.
Облака были похожи на её чешую – мягкую, чуть шершавую, но способную выстоять в пламени. Один глаз – солнце – горел в вышине, пристально смотря на свою человеческую дочь, ветра в вышине – неукротимое пламя. Грандина почти летала, разрывая полотно небес и вычерчивая что-то своим телом. Грандина выдыхала пламя, и ветра бушевали наверху и внизу, создавая зеленые волны травы, под которыми тело то пряталось, то появлялось. Платье, такое сине-желтое, как и множество старых, испачкалось в грязи, земле и соке растений. На коленке опять растекалась кровавым пятном царапина, сандалии почти порвались, и трава, словно чувствуя свою вину, которой и не было, старалась скрыть этот ужас. Сама Венди этого не замечала. Она смотрела в небо, пытаясь увидеть там пусть крошечную точку, пусть тонкий росчерк, но чтобы эти росчерком и точкой была её мама, учительница, подруга и самая-самая-самая лучшая на свете женщина Грандина, любящая, добрая и ласковая. Но облака спокойно летели по небу, и, казалось, что их ничто не заставит изменить свое движение и открыть тайну уже не такой уж и маленькой девочке. Но об этом она не узнает – языка неба, который знала только Грандина, Венди не выучила. Когда она была рядом, девочка была слишком мала, чтобы понять сложные переплетения рисунков облаков и разницу в прикосновениях лучей солнца. А потом не осталось того, кто мог бы научить.
Прошло не так уж и мало времени, чтобы научиться понимать другое: нужно бежать. Бежать куда угодно из этого мира. Наверное, это понимала и Грандина, иначе бы осталась бы здесь, но почему тогда оставила Венди? Это обидно до ужаса, до слез, что обычно щипали глаза, но она уже разучилась плакать. Её отучили бои, волосы на расческе и старые платья. Отучила и Чарли, строго смотрящая на свою хозяйку и требовательно дергающая хвостом. Но почему-то Грандина не приходила, и теперь Венди понимала причину. Она бы тоже не ушла с небес, поселилась бы там и стала бы жить в ветрах и свободе, среди покоя и свежести.
- Я хочу к тебе Грандина. Можно? – вопрос сорвался в поток и унесся наверх. Грозовые тучи уже медленно смешивались с облаками и готовились выплеснуться потоком.

Надвигается с юга гроза,
Слезы неба прольются вот-вот,
Падают капли прямо в глаза,
Прямо в открытый рот…

Небо плакало дождями. Оно смывало грехи, очищало лист, давая нарисовать новые фигуры и новые действия. Вместо алых кровавых страниц – светлые, нежные, розово-голубые с белыми узорами. Вместо серости и тоски – оранжевые всполохи, красные черты, невероятно голубые снежинки и желтое солнце. Вместо золотых клеток – вольные райские сады с дикими зверями и людьми. Венди каждый раз рисовала одно и то же – синие разводы с фиолетовыми облаками, серебристой луной и белыми звездами. Но теперь, когда её лист снова оказался под дождем, под слезами, ей хотелось нарисовать небо. Брызгая каплями в глаза, на ресницы, озорно высунутый язык, оно было светло-серым, чуть белесым и меняющимся. Тучи неспешно дрейфовали, разыскивая то место, где найдут свое последнее пристанище. Облака не могут без движения, пусть даже и спокойного.
Гремела гроза. Её хлопки ритмично раздавались в поле, оглушая и звонко путаясь в ветках, затхлых комнатах башни, исчезая и снова возникая, подобно волнам. Шум складывался в причудливый шифр, загаданные слова, но системы кода Венди не знала, поэтому могла лишь слушать и впитывать капли кожей, холодной и влажной, как у лягушки, тяжелыми от воды волосами, ловить ресницами, чтобы они дрожали и падали на щеки. Платье намокшей тряпкой стягивало грудь и живот, сандалии хлебали грязь и сырую почву. Иногда дождь касался губ, падал на язык, и каждая капля казалась огромным глотком воды, то утолял жажду.
Венди пила чужие слезы и старалась стать чище, как те листы бумаги. Чтобы подняться на небо и снова увидеть Грандину, научиться разговаривать на языке голубого полотна. Но слезы её матери лишь вызывали тоску и желание вырваться из тяжелого тела, выдернуть из груди горячее сердце и раствориться в синеве. Она слишком долго бегала по Магнолии, скиталась по миру в заданиях, искала хоть что-то об исчезновении драконов, чтобы найти свою любимую и самую лучшую маму. Но вместо этого лишь пачкала свою бумагу, стереть следы с которой могла лишь сама Венди и дождь-слезы. Она не хотела, чтобы мама плакала. Вместо этого она, как любая девочка, хотела обнять, принести платок, уткнуться в плечо и начать что-то говорить, нашептывать. Затем принести воды или чая, сесть рядом и отвлекать болтовней, чтобы потом увидеть улыбку. Как много Венди отдала бы за улыбку Грандины!.. Она бы собрала все свои силы в лакриму, остригла бы волосы, достала бы из-под подушки, из всех тайников деньги, разорвала бы цепи драгоценностей, что дарили на дни рождения, сожгла бы комнату, чтобы увидеть это просто движение губ, мягкое выражение на лице и в глазах.
Грандина должна была улыбаться, но почему тогда вода упорно лилась с небес, прибивая Венди гвоздями к земле?
- Не стоит так плакать. Я не хочу, чтобы ты так мучилась. Со мной же все хорошо.
В ответ снова ударил гром.

Небосвод, темнеющий грозно,
На меня обрушился, как волна;
Умирая, рождаются звезды,
Прибывает и убывает луна.
Астероиды падают вниз,
Им не найти дороги к дому,
И это так похоже на жизнь,
Но кажется в небе все по-другому.

Плач закончился лишь через пару часов. Когда исчезла последняя туча, Венди увидела черную простынь космоса с расшитыми на ней бисеринками и каменьями. Выглянул второй глаз – луна, загорелись в её свете искорки звезд, утопая в бархате неба. Она знала, что звезды – огромные шары газа, что находятся они далеко-далеко, в одиночестве и темноте – в них рождаются, в них и умирают, чтобы снова родиться, но уже другими, более холодными и белыми, чем был раньше.
«С каждой раной душа перерождается также. Но однажды это может закончиться», - Венди вздохнула и на миг закрыла глаза. Веки заболели, тягостно стало ныть в глазницах, но она распахнула веки, снова смотря в черные дали. Озорно блеснула точка звезды и исчезла. Умерла ещё одна звезда, но когда-нибудь она снова загорится. Венди знала, что свет долго идет до неба, и поэтому ждать надо было чуть меньше, чем сказано в умных книгах. Ведь звезда умерла уже давно. Может быть, она уже снова начала светить. А может, и нет… Как понять, когда оживет искорка в бархате?
Луна лила свой серебряный свет на траву, как мед, щедро озаряя камни и принесенные ветром литься и веточки, отчего они казались драгоценными. Когда Венди была ещё малышкой, даже тогда, когда ей было двенадцать, она бегала и собирала хлам. Воображала, что из него можно собрать лестницу и забраться наверх, на небо. Затем построить домик и жить в нем, выходить гулять, кататься на облаках. Смотреть на падающие вниз астероиды из окон и загадывать желания: просить мороженое, конфеты, одеяла и блестящие камни. И, конечно, рядом была бы Грандина. Она бы научила её всему-всему.
Но астероиды падали и падали, разрывая черный бархат, врезались в землю, оставляя рытвины, а Венди росла и теперь лишь смотрела на убегающие из дома кометы и небесные камни. Раньше она поднималась по горам, лазала по деревьям, забиралась на самые вершины, чтобы урвать кусок неба. Она успела забыть все это под слоем пыли и суеты, но вспомнила, пусть даже и так поздно. И отражался светло-желтый хвост в глазах, а затем исчезал, чтобы продолжить свою жизнь на земле как закопанный булыжник или объект для исследований. А потом астероид будет смотреть на небо также, как на него смотрела Венди, искать пути, чтобы вернуться, надеяться на лестницу из серебра. Проклятия своему любопытству долго будут звучать в его мыслях.
Вокруг много говорили. Говорили, что настоящий мужчина всегда получит то, что хочет женщина. Говорили, что самое страшное – жизнь без любви. Говорили о цинизм, мечтательности, доброте, честности, дружбе, и часто эти звуки становились лишь ненужным грузом, от которого болела голова. Из всего потока речей Венди запомнила не так уж и много: пару пословиц да названия книг, но кроме этого была одна фраза.
«Что имеем – не ценим, а, потерявши, плачем», - почему убегали с неба глупые камни? Ведь наверху куда лучше, чем внизу, среди пыли и грязи. Покой прекрасней суеты, ветер свистит в ушах гораздо приятней, чем клинок.
Ей казалось – небо хотело что-то сказать, поэтому и лило дожди, поэтому громыхало огнем молний, меняло один глаз на другой, тушило и снова зажигало звезды. Это походило на языческий танец, рисунки страстей, но кто бы научил, кто бы подсказал, что все это значит? Вместо ответа подул холодный ветер, и Венди почувствовала бегущие по телу мурашки. Надо было встать и развести костер, зайти в башню и согреться. Веточки заманчиво блестели в лунном свете… Она не сдержалась. Подскочила, грязная, мокрая, холодная, и стала лихорадочно собирать сокровища.

Я хочу взлететь, словно птица,
На свободу из затхлого склепа.
На дровах костер веселится,
Понимаются искры в небо.
Поднимается в небо дым,
Поднимается пар горячий.
Я могла бы подняться с ним
В это небо, где все иначе.

В башенке было сыро, но огонь разгонял резкий запах затхлого камня и железа. Его веселые языки качались на залетавшем в окно ветру, поднимался серый ядовитый дым и улетал куда-то наверх. К небесам, наверное. Венди снова перевела взгляд на небо, обняла себя тонкими грязными руками и вернулась к пламени. Над ним линялой тряпкой висело платье. Вода стекала вниз, поднималась вверх горячим паром, еле заметным, но Венди могла уловить белесые потоки. Дым пар смешивались, образуя легкий узор, и ветер тянул их за собой в окно, точно человек, срывающий цветок. Это выглядело так легко, что она думала, будто и у неё, Венди, получится расправить руки, шагнуть в огонь и взлететь. Наверное, так и уходят в небо, но стоило только приблизить лицо к костру, как жар обжигал кожу, и девушка отступала, отползала назад, ближе к сырой стене. А потом собирала смелость в кулак, запускала в сердце, и оно начинало биться чаще. Кровь гудела, дыхание перехватывало, а Венди снова делала рывок, чтобы опять вернуться назад.
Натянутый ветром парус постепенно сдувался под нитями тоски, что заставляли ткань выпрямляться и свисать, как тряпка. Если бы у неё были крылья, но девушка взмахнула бы ими и рванула на свободу из этого затхлого места, чтобы вдохнуть свежий воздух. Душно было не только в башенке – в городе, в лесах, в дороге, в комнате. Везде преследовали тяжелые цепи, не дающие быть свободной, и Венди отчаянно трепыхалась в них, гремя звеньями и молотя кулаками по стене. Она слишком устала смотреть на желтые и коричневые цвета в городе; ей надоели темные гильдии и сражения с ними, деревья, в которых почему-то застревали коты, свои синие волосы в зубцах расчески, клинки, блестящие ключи, огонь изо рта Нацу, лед, сталь, письмена; надоел стук колес, шум голосов, звон кружек, мятный резкий запах и вся эта бесконечная карусель событий, яркая, громкая, слишком душная и тошнотворная. Венди чувствовала себя так, словно сошла с неё впервые в жизни и теперь пыталась прийти в себя после долгого катания. Куда идти, что делать, как дышать и как смотреть по сторонам, если кружиться до сих пор голова, тело слабо, а знаний о мире почти нет? Но каталась она не всегда. Искала же когда-то Грандину, бегала и смотрела, так почему запуталась?
Нет, Венди слишком устала от этого мира, от его хаосов и вопросов в темной коробке этой жалкой Вселенной. В небе заманчиво чернела, затем розовела, голубела, синела, становилась фиолетовой и пурпурной, чтобы снова стать черной, свобода. Там, в свободе, жила Грандина. Там, в свободе, жили все те, кто был дорог когда-то и до сих пор оставались в сердце: нереальные члены Кров Кейта, бросившие или погибшие родители, которых Венди никогда не знала, но которых могла бы полюбить, Грандина, самая-самая из всех. Там было её место, а она была здесь. Сидела перед костром, обнимала себя в попытке согреться и, как кошка, то и дело совалась к огню. А хотелось…
Много что хотела Венди Марвелл, но сделать ничего не могла. Разве что сказать вслух, так, чтобы услышал каждый в этом мире, так, чтобы никто не понял слов, так, чтобы было незаметно, так, чтобы это осталось тайной для всех, только одно:
- Я хочу стать небом. Я хочу стать небом, слышишь!

А небо хочет упасть,
Оно потеряло покой.
Оно хочет лежать на земле,
Раскинув руки в траве.

Здесь царил хаос. Облака гнались в бесконечной гонке, сами не зная, чего хотят. Кружили ветра, бессмысленно свистя и расчерчивая полотно небес. Голубизна была слишком яркой, настолько, что глаза болели и слепли со временем. Иногда шли дожди, гремели грозы, и тогда небеса превращались в Ад, где нужно было выжить. Да и в ясную погоду, под палящим солнцем, которое не греет, это место казалось тюрьмой. Клеткой, где отбывали наказание все те, кто когда-либо сделал что-то не так. Глупые люди смотрели на небо и улыбались, думая, что здесь все прекрасно. Такие молодые, такие наивные, что хотелось их пожалеть, воспитать, рассказать о том, что есть правда, а что лишь мифы.
Знали бы они о том, что самым лучшим в моей жизни был аромат почвы, зеленая трава, уютная пещерка и детский смех. Если бы они знали, какой сильной бывает тоска по стуку колес, по коричневому цвету, по мурлыкающим кошкам и бегающим собакам, хитрым лисам и грозным медведям. Если бы могли вообразить боль от постоянного поиска, перемещения, слез, попыток удержать астероиды дома, а звезды живыми, если бы могли…
Раскинуть бы крылья, лечь бы на спину и закрыть бы глаза, чтобы потом увидеть не небо – нет, оно отвратительно, оно не нужно, - а своды пещеры, пусть даже тесной и маленькой, но спокойной.
Упасть бы в землю и остаться в ней на долгие годы. Ведь так хочется вернуться и стать самым обычным жителем того мира. Стать бы тем, кто живет и дышит, стать бы снова собой.

Небо хочет быть мной.

Название: О зиме и котах
Автор: ***
Бета: ***
Пейринг | Персонажи: 3YL!Миллиана - центрик. Шо, Волли, некая женщина, кот упоминаются.
Рейтинг: G
Жанр: джен, флафф, songfic (использован текст Flёur - Теплые коты)
Дисклеймер: Хиро Машима.
Саммари:
Авторские примечания: OOC, странные авторские ассоциации с картинкой, POV.
Размещение: Не разрешаю брать

Ассоциация: на картинку
Использованные фразы: Должен, значит сможешь
У нас не хватает силы характера, чтобы покорно следовать всем велениям рассудка.

Зима в этом году наступила внезапно. Стоило лишь проснуться и повернуть голову, как она постучала в окно морозными узорами, укрыла снегом черную гладь грязи, закутала в свои одеяла хрупкие темно-коричневые ветки. Лежали возле горячих подвалов на сухой твердой земле худые коты, лениво смотря на проходящих мимо мохнатых людей в шубах и длинных толстых пальто.
И дома стало холодно. Щеки горели красным, носа я не чувствовала. Пальцы ног всегда высовывались из-под одеяла, и ступни отчаянно мерзли. До того времени, когда загудят, согревая воздух, батареи, оставалось ещё полторы недели. Почему все несправедливости падали именно на мою голову? На будильнике сияли зеленые цифры. До выхода на работу оставался ещё час, но я не могла выйти из-под одеяла, не превратившись в мобильную ледышку.
Возле кровати выгнул спину мой серый мурлыка и недовольно поднял на меня свои янтарные, с зеленым возле зрачков, глаза.
- Должен, значит сможешь. Вставай, - мне не нужно даже знать кошачий язык, чтобы понять его возмущенно мяуканье. – Я голоден.
У меня не было выбора, иначе бы он запрыгнул на подушку и стал бы запускать когти в мои волосы. По вечерам, после тяжелых будней, это было приятно, но сейчас они больше напоминали сабли, а ходить с исцарапанной головой не хотелось. Хотелось взять его на руки и погладить, запустить пальцы в теплый меховой живот и сжать, коснуться щекой, опустить нос, согреть его. Но кот посмотрел на меня недоуменно, словно я пришла из мира странных зимних снов, и убежал, требовательно подняв хвост.
А ведь раньше я боялась кошек. В детстве, этом призраке прошлого, который я помню еле-еле, я старалась обходить этих хвостатых демонов, а если кто-то из них подбегал ко мне и выгибал спину, прося погладить, то я в страхе сжималась и ждала, когда же кот замахнется и оставит царапины. Недавно я встретилась со своей старой соседкой, и она рассказала, что меня исцарапал кот, когда мне было всего два года. Наверное, я наступила этому несчастному на хвост. Или же замучила своими маленькими ручками. Коты не ранят без нужды, они не ранят сильно – это мне объяснили ещё давно, до того, как я оказалась на трижды проклятом острове.
Я редко когда могу вспомнить свое детство. Особенно какой-то определенный момент, то эта встреча осталась в моей хрупкой памяти. Тогда тоже была зима. Тогда шел снег крупными хлопьями и падал мне на нос, волосы и язык. Холодно не было, но я все равно шла, закутанная в старые тряпки, и старалась держаться ближе к подвалам - они всегда были теплыми. И, словно из пустоты, появилась она. Женщина. Сейчас я не вспомню лица, не скажу об одежде. Помню, что вокруг неё было много котов. Она гладила их, слушала их мурлыканье, мяуканье, улыбалась, что-то говорила им. А потом заметила меня и спросила:
- Ты боишься?
А я ответила, хотя обычно проходила как можно быстрее мимо незнакомцев, особенно тех, что хотели со мной поговорить:
- Да.
- Они не опасные, - произнесла женщина, и особо наглый рыжий кот запрыгнул ей на плечо, впившись в него когтями. Я перевела на него взгляд, и, наверное, что-то сказала, потому что она засмеялась и весело ответила: - Это пустяки.
- Кошки могут впиться в ногу, - пролепетала тогда я нерешительно.
- Но нога, поверь, не сердце. Кошки так не ранят, как людишки иногда.
И я поверила. Но что стало с ней потом, продолжили мы наш разговор, я не помню. Словно кто-то стер это из моего прошлого, оставив этот то ли сон, то ли воспоминание. Но с тех пор все самое важное в моей жизни стало происходить зимой. Возвращалась ли я в город, шла ли искать работу – все теплое приходило в те дни, когда люди мерзли, прижимались друг к другу и запускали руки в карманы.
Вернулась я к себе домой всего лишь год назад. Я, Шоу и Волли слишком долго путешествовали, ходили из села в село, из города в город, спали в отелях или просто на улице. Мы все знали, что лучше для нас будет вернуться в родные города, но упорно не хотели этого наши сердца.
- У нас не хватает силы характера, чтобы покорно следовать всем велениям рассудка, - сказал тогда Шоу, подкидывая хвороста в костер. Он стал много читать, и эта фраза была явно взята со страниц одного из многочисленных томов. Волли в ответ лишь печально усмехнулся, а я набила рот рыбой, чтобы не отвечать. Но через два дня мы разошлись в разные стороны, обменявшись примерными адресами. Мне часто приходили письма, но иногда было тоскливо.
И тогда я нашла его. Кота. Этот лилово-серый упрямец с толстой мордой и большими глазами встретил меня у двери. Это случилось ближе к весне, то тогда все ещё продолжал царить холод. Наверное, его привлек запах корма – к тому времени я уже две недели как работала в зоомагазине. Но уходить он не захотел, да и я не отпустила. Он успел ободрать все кресла, диваны и ножки кроватей, но потом я купила для него столб. С тех пор он стал нападать на него, желая уничтожить. Это было его постоянным занятием, за исключением еды и сна.
Мне не жалко. Я готова его прощать. Зато об него можно было греть руки, нос после возвращения с работы, укладывать на саднящую от одиночества грудь и засыпать, читать. Или просто чувствовать, как его спина щекотит ноги. Растапливать медленно душу живым теплом.
Надо было уходить, но эта усатая морда не пускала. Легла в коридоре, вытянувшись во весь рост и смотря на меня.
- Погладь кота, - мяукнул он недовольно, а я лишь покачала головой.
- Ты должен потерпеть до вечера.
- Не могу, - он повернулся на спину, вытягиваясь ещё слаще и зевая во весь свой кошачий клыкастый рот. Но я смогла сдержаться.
- Ты должен. Значит, сможешь.
Не переживай, киса. Вечером ты будешь согревать мое сердце.

Название: Валькирии падают первыми
Автор: ***
Бета: ***
Пейринг | Персонажи: намек на Мираджейн/Эрза
Рейтинг: PG-15
Жанр: префемслеш, легкий ангст, капля флаффа.
Дисклеймер: Хиро Машима.
Саммари: Она успевает забыть о том, что валькирии падают первыми. Глупость, но любой нужен человек, который всегда будет её ловить. До тех пор, пока не разлучит валькирию и её друга смерть.
Авторские примечания: OOC, странные авторские ассоциации с картинкой.
Размещение: Не разрешаю брать

Ассоциация: на картинку

Обычно взлетает первой Эрза. Она легко отталкивается от земли, взмахивает грациозно руками, а затем вспыхивает на миг яркое сияние, и вместо юбки на ней уже блестит тяжелый доспех с огромными стальными крыльями и тонким ободком, сковывающим голову. Титания парит в небесах, вычерчивая причудливые фигуры, но только не для того, чтобы подразнить Мираджейн, как это было раньше. Она взмахивает мечом, отражая удар врага, переворачивается так, словно лежит на полу, и наносит удар. Мираджейн не чувствует в себе силы, чтобы встать. Она не может шевелить руками и ногами, и Душа Демона уже никак не может помочь. Одежда в пылу боя была изорвана в клочья, а темных магов стало лишь меньше наполовину.
Это напоминает танец добра и зла, но Эрза никогда не сравнивает бои с искусством. Для неё взмах мечом – это наказание, крайняя мера, на которую приходится часто идти. Мираджейн знает, что больше всего на свете Титания любит покой, друзей, клубничный чизкейк и, может быть, её. Но в последнем пункте девушка почему-то не уверена. Уж слишком легко Эрза уходит из её квартиры, когда им удается побыть наедине и слишком уж спокойно разговаривает с ней, не выдавая даже движением брови свои чувства. Мираджейн же ловит себя на мысли, что иногда сдержаться не может. Вырывала бы из сердца, да только Эрза давно стала её частью. Такой, как ее кровь, как воздух, которым она дышит.
Нет и дня, когда бы она ни чувствовала стыда. Мираджейн старается не думать о том, что скажут Эльфман и Лиссана, если узнают, как будут смотреть на неё Люси и Леви, как поведет себя Мастер, да и как изменится вся её жизнь, если вдруг все станет явью для всех, а не самой сокровенной тайной. Она слишком боится, и поэтому Эрза часто зовет её летать, но теперь она рассекает по голубой глади и проливает кровь, пусть даже и против своей воли, а не пишет её имя невидимыми буквами. Мираджейн же может только надеяться, что Титания не упадет. Иначе придется собирать по осколкам все то, что так долго строилось и создавалось из вражды и взаимного презрения.
Когда Мираджейн понимает, что Эрза падает, лишившись сил, становится слишком поздно. Но тело оказывается сильнее души. Оно встает, вспыхивает темно-фиолетовый свет магии, и девушка летит наверх, тянется, пытается перехватить фигурку, скованную в сталь, сжимающую в руках оружие. Валькирии падают первыми – и почему об этом она сразу не подумала? Мираджейн чувствует ветер, бьющий в лицо и путающийся в волосах, но не обращает на него внимания, пока на неё не падает Эрза, и они не летят вместе к земле.
- Идиотка, - невозмутимо говорит Титания. Словно они сидят за чашкой чая и мило беседуют о моде, - ты могла бы атаковать, и тогда все это закончилось бы.
- Извини, - Мираджейн не может сдержать улыбки. Эрза думает только о победе. Она всегда стремиться к своей цели. И правда, зачем думать о таких глупостях, как жизнь? Титания всегда готова сгореть и исчезнуть в своем жарком пламени. Она всегда готова упасть, но Мираджейн не позволит ей этого сделать. Она всегда будет ловить Эрзу, пока есть силы, пока есть магия и пока есть они обе. Валькирии падают первыми, и, в отличие от Титании, Мираджейн это всегда будет помнить.

Название: Сердце из дыма
Автор: ***
Бета: ***
Пейринг | Персонажи: намек на Эрза Найтуокер/Эрза Скарлетт.
Рейтинг: PG-15
Жанр: префемслеш, ангст, драма.
Дисклеймер: Хиро Машима.
Саммари: - Почему же у тебя нет сердца? Почему я не вижу его в твоей груди.
- Ты не смотришь на руки.
Авторские примечания: OOC, странные авторские ассоциации с картинкой, пост-канон для Эдораса (по версии манги)
Размещение: Не разрешаю брать

Ассоциация: на картинку

Бывший капитан второго отряда магических войск Эдораса никогда не была избалована негой и роскошью. Все то время, что она занимала свой пост, девушка провела в казармах вместе со своими солдатами: вставала вместе со всеми в пять утра, бегала вместе со всеми, завтракала, делила душ с пятью сильными мужчинами и никогда не жаловалась. Второй вещью, которую бывший капитан второго отряда усвоила прочно – у победителей нет ни чести, ни достоинства, а историю пишут их словами. Она сама не раз воевала, не раз выигрывала бои, и в рапортах говорила о жестокости и глупости убитых, хотя думала и видела совсем иное. Совесть услужливо спала под восторженные охи, а история писалась не чернилами истины, а кровью лжи.
Поэтому Эрза Найтуокер ничуть не удивилась, когда её в первую же неделю после вступления на свое законное место нового короля посадили в тюрьму, в одну из худших камер, и объявили о смертном приговоре, который исполнят уже через два дня. Этого девушка ожидала, и теперь лишь спокойно ждала смерти, смотря на дымящуюся свечу. За решеткой окна простиралась темно-синяя ночь с горящими огнями города. Буйно цвели розы, касаясь земли и обвивая прутья со стенами тюрьмы. Сон не шел, и уже в отчаянии Эрза хотела снова начать считать лакримы, как увидела дымный силуэт:
- Найтуокер, - голос был знаком до боли, ведь именно он кричал ей тогда, на падающем острове. Именно он звал её по имени во тьме, именно он произнес тогда много странных вещей, важных, которых она не замечала.
- Скарлетт, - выдохнула Эрза и устало посмотрела на дым. Силуэт улыбнулся, словно старому другу, оглядел камеру, а затем перевел взгляд своих дымных глаз на бывшего капитана второго отряда. – Ты рада?
- Чему я должна радоваться? Тому, что ты, Найтуокер, сидишь здесь? – Эрза Скарлетт подняла бровь, но в этом жесте пленница не увидела насмешки. Она научилась читать эмоции по глазам, пусть даже и почти незаметным, и видела лишь горечь с чем-то трудноопределимым пополам.
- Я же получила по заслугам, - усмехнулась в ответ бывший капитан второго отряда. Грациозно подняв руки, силуэт из дыма повернулся вокруг своей оси, обдав серыми полупрозрачными складками платья коленки Найтуокер. Затем Эрза Скарлетт опустила руки и тихо произнесла:
- В моей груди сердце из дыма.
Пленница поморщилась. Она не увидела смысла в словах себя земной. Другой, более мягкой, доброй и красивой себя. Лучшей из них двоих, как сказало бы новое Его Величество.
- Скажи да или нет.
- Я не могу чувствовать что-либо…
- Не темни, Скарлетт.
- … Я хотела бы тебя поддержать, но … - силуэт продолжал говорить, шевеля губами, но его дымные руки коснулись теплых и плотных рук пленницы, крепко их сжав. Хватка была такой же, как и у реальной. Только чуть холоднее, - …я лишь умею смотреть на то, как погибают дорогие мне люди. Прости.
Найтуокер скривила губы в усмешке, но в глазах тонуло отчаяние и смирение. С ними она жила долго. С ними и умрет.
- Не смотри, Скарлетт. Кровь мне будет не к лицу.
Силуэт слабо улыбнулся в ответ, уселся в ногах пленницы и сверху вниз посмотрел ей в лицо. Бывший капитан второго отряда магических войск могла лишь задать вопрос, который давно жег ей язык и горло. Жег с тех самых пор, что она была здесь – уже долгие две недели, все ночи которой приходила она и говорила каждый раз о разном. Спорила, кружилась и улыбалась почти также как и настоящая. Но настоящая Эрза Скарлетт наверняка живет в своем тихом мире и не думает о том, что случилось на Эдорасе после её ухода.
- Почему в твоей груди я не вижу сердца? В тебе есть все, кроме него.
- Ты не смотришь на руки, - дым неуловимо обжег ладони, и Эрза Найтуокер вздрогнула. Что-то пульсировало и билось в их переплетении. Сердце из дыма лежало в плотных ладонях и грелось в последних минутах их тепла.

Название: Её война
Автор: ***
Бета: ***
Пейринг | Персонажи: намек на Лиссана/Люси
Рейтинг: PG-15
Жанр: префемслеш, ангст.
Дисклеймер: Хиро Машима.
Саммари: Лиссане остается только закусить губу сильнее и объявить войну. На этот раз, самой себе. От любви до ненависти один шаг, от ненависти до любви и вовсе меньше.
Авторские примечания: OOC, странные авторские ассоциации с картинкой, авторская версия развития нынешней арки.
Размещение: Не разрешаю брать.

Ассоциация: на картинку

Это все гремит и звенит, словно удары железа, а вместо этого схлестывается одна магия с другой, искрит, шипит и разлетается по разным сторонам. Поток задевает волосы Лиссаны, срезает пряди, но меньше всего она думает о своей внешности. Платье из длинного давно стало коротким; исчезла из гардероба одна пара туфель на каблуках и превратилась в оружие, которым девушка порой ранила несдержанных мужчин. Братика больше не было, сестрица лежала в больнице на грани между жизнью и смертью. А сама Лиссана давно превратилась в подранка.
Мир слишком изменился. Война из-за «забвения» превратилась из личной войны гильдии и государства в войну общую, магическую. Девушка старается не думать об этом, но причиной всему стала Люси. Люси Хартфилия и другие маги Звездного духа, из-за которых погибли многие люди. И даже драгонслееры. Об этом вспоминать особенно больно – Нацу уже пару месяцев как спит в сырой земле. Помочь больше некому, и, наверное, поэтому Люси приходит во сны Лиссаны и просит о помощи. Отчаянно умоляет, стоя на коленях. А у Лиссаны не хватает духу, чтобы её ударить, да так, чтобы брызнула кровь, полетели зубы, и бессильно повисла голова. Она ещё никогда не чувствовала такой ненависти.
Но почему-то встает, придумывает вместе со всеми план и мчится к зданию Совета. Там много ответов на простые вопросы магов. Лиссана кусает губы почти от каждой раны, сжимает руки в кулаки и мчится упорно то птицей, то диким зверем, то червем к цели. Она уже забывает о том, как надо дышать, и думает лишь об одном:
«Не опоздать бы».
Не опоздать бы ударить. Ненависть уже давно жжет сердце, разрывает упорно грудь щупальцами, и Лиссана не может вспомнить те дни, когда её не существовало. Она уже давно стала её частью, и пойми, кто именно – то ли отвратительное чувство, то ли отвратительная Люси. Порой это заходит настолько далеко, что Лиссана уже не может представить себе и дня без ненависти к своей некогда подруге, которая убила его, Нацу Драгнила. Она бы не посмела поднять на него руку. Но вместо этого умоляла пойти его в объятия старухи с косой, что Нацу и сделал. Даже не раздумывая.
Лиссане в такие дни кажется, что она не сможет и дня прожить без Люси. Ей нужно её ненавидеть, а если она умрет, то этого не получится. Вместо этого будет бесконечная вина и горечь, одиночество и пустота. Этого она боится больше всего на свете: она знает, каково это. Она представляет это всякий раз, когда видит могилу братика и думает о том, как он жил без неё. Она хочет спросить об этом у своей сестренки, сердце которой бьется благодаря заклятьям Полюшки да инъекциям магических сил, которые дает Эрза. Лиссана боится подумать, что будет, если Эрза вдруг погибнет или откажется помогать. Но та лишь улыбается и уверяет в своей выносливости. А Лиссана в это старается верить, как и в хорошее будущее. Но жизнь уже разрушена до основания, и ничто не поможет возродиться. Даже если очень постараться.
А во всем виновата лишь она. Люси Хартфилия. У Лиссаны есть только одна мечта: сжечь останки бывшей подруги и прыгнуть в небеса, да так высоко, чтобы выдохнуть из себя все плохое и снова стать чистой. А от этого её разделяют метры, стены, друзья и свои же убеждения. С Люси Хартфилией будет плохо. Без неё все станет ещё хуже. И Лиссана не знает, что делать.
Она думает об этом всю дорогу, пока продирается через отряды войск и старается не попасть под лавину оружия. А ещё упорно пытается забыть свой сон. Сон, где она слизнула кровь со своим пальцев, сжала в ладони цепи и превратила своё существование в Ад. Без бывшей подруги было плохо, а с ней все может стать ещё хуже. Лиссане остается только закусить губу сильнее и объявить войну. На этот раз, самой себе. От любви до ненависти один шаг, от ненависти до любви и вовсе меньше. А она не хочет такой участи и не даст себе стать жертвой чувств, как это сделали многие герои книг до неё.

Название: Рыцарь с карими глазами
Автор: ***
Бета: ***
Пейринг | Персонажи: Люси/Эрза
Рейтинг: PG-15
Жанр: фемслеш, ангст, драма, deathfic.
Дисклеймер: Хиро Машима.
Саммари: Рыцарь с карими глазами спал у себя дома и не знал, что Люсинда подарила ему свою наивную душу.
Авторские примечания: OOC, странные авторские ассоциации с картинкой.
Размещение: Не разрешаю брать

Ассоциация: на картинку

У рыцаря были чудесные карие глаза. В них Люсинда увидела силу и мягкость, спокойствие и ровный уверенный огонь страсти. Заметила она тонкие черты лица, длинные алые волосы, гордую прямую осанку и изящно сжимающие поводья руки в железных перчатках. Различила даже низкий, словно бархатный, чуть мужской голос, взмах ресниц, мягкую улыбку на мягких губах, нежные блики света на стали. И сам рыцарь был будто с другой планеты, где они не поют о любви неземным барышням, а простым девушкам. Таким, как Люсинда.
Она не должна была видеть этого – не положено крестьянке отвлекаться от работы и следить за господами, но Люсинда этого и не делала. Она всего лишь подняла глаза. А получилось так, что отдала свою душу украденному моменту. Секунде, которую полностью захватил её рыцарь. Он всего лишь проезжал мимо, скинув шлем после долгого пути, и разговаривал со своим другом – каким-то темноволосым юношей. Но его Люсинда не запомнила. Не имело значения ничего, кроме её прекрасного воителя.
Он взглянул на неё лишь мельком – когда оборачивался для чего-то назад, а потом лошадь чуть ускорила шаг, и девушка осталась смотреть в растерянности на длинный поток алых волос, цепляющихся за щели доспехов и застывающий в узорах. Если бы Люсинда могла, то кинулась бы следом за ним, взяла бы пряди, поднесла к лицу и вдохнула бы их аромат. Но руки были в земле и навозе, платье испачкано, ноги болели и мерзли, а силы покинули её тело почти сразу же после того, как рыцарь скрылся из виду. А Люсинде пришлось собирать лен, сидя на прохладной почве и аккуратно касаясь стеблей и стараясь их не порвать в ненужных местах.
На следующий день Люсинда не смогла встать и выйти из дома. Тело словно наполнила слабость, но девушке не нужны были поля, голубые небеса и терпкие запахи земли. Ведь к ней пришел в гости её рыцарь. Она видела перед собой лишь рыцаря с карими глазами, а когда смыкала свои веки, то он уже ждал её в красивом голубом платье и подавал ей руку. Люсинда смотрела на блестящие камушки юбки, на переливающиеся украшения, сковывающие шею, и хотела отчаянно сдернуть все это лишнее и ненужное, чтобы снова увидеть доспех, пахнущий её ароматом роз. Девушка говорила об этом, звала его, но каждый раз её слова ловили губы рыцаря. И Люсинда сдавалась, позволяла кружить себя по пустому залу в танце, которого никогда не учила, запускала пальцы в алые волосы, разрушая прическу и прижимаясь к чужому телу как можно ближе. В ответ она слышала лишь смех, но рука, обвивающая талию, была удивительно горячей и нежной.
День сменился ночью, а рыцарь не покидал её. Он лежал рядом, вглядываясь в её глаза своими карими, такими, что словами описать их Люсинда не могла. Девушка могла лишь касаться руками его лица, притягивая к себе, чтобы снова ощутить губы на своих губах, чувствовать негу и слабость. Она хотела бы прижаться куда ближе, проникнуть куда глубже в его душу, а вместо этого рыцарь улыбался, читая Люсинду, как открытую книгу и выводя черты ледяными пальцами по холодной коже. Буквы своего имени. А она лишь часто дышала и просила о большем, прижимая его руку к своей груди и глупо поскуливая, плача и впиваясь губами в его шею.
Люсинда провела ночь, отдавая её демону, потому что в карих глазах она видела теперь огни безумия, да и сама изнывала от чего-то непонятного, загадочного, просила и хотела, умоляла забрать с собой. Рыцарь печально улыбнулся, сомкнул ладонь на обжигающе-горячем сердце, а потом у Люсинды словно что-то оборвалось в груди и загорелось. Её подкинуло, опустило, и больше из дома она не выходила.
Люси Хартфилия открыла глаза. Она была в своей комнате, спала на своей кровати, но чувствовала она себя опустошенной. Это был всего лишь кошмар, странный сон, но ребра саднили. Словно выдернули что-то из груди. А рыцарь с карими глазами спал у себя в комнате и не знал, что ему подарили наивную душу.

@темы: 3й этап

Comments

[Гость]

А можно узнать песню из клипа?

[Гость]

GOTHIKA – CHILD'S PLAY

[Гость]

Спасибо! Хороший у вас клип, и аватарки годные. Молодцы =)

[Гость]

Мы рады, что вам нравится =)

[Гость]

PG-15

Нет такого рейтинга, НЕТ!!! Или PG-13, или R-ка.

[Гость]

Гость, иногда встречаются обозначения PG-15 или NC-21 — они выпадают из принятого списка, значения по аналогии с PG-13 или NC-17, соответственно (с) Википедия.
На 13 высоковато, на R маловато. Автор искал компромисс. Вот и результат.

[Гость]

иногда встречаются обозначения PG-15

это няшьи обозначения, введённые авторами из фикбуковского соответствующего контингента и ими же и употребляемые. Они и PG-14, и PG-16 пишут, чоужтам.
G— PG— PG13— R— NC-17— NC-21.

[Гость]

это няшьи обозначения, введённые авторами из фикбуковского соответствующего контингента и ими же и употребляемые. Они и PG-14, и PG-16 пишут, чоужтам.

Они используются не только на фикбуке.
Хотя няшки тамошние жгут, это да.

[Гость]

Они используются не только на фикбуке.

и это пейчально((

[Гость]

Гость, просто иногда бывает, что не подходит к PG-13, ибо вещь погорячее, а до R-ки не дотягивает. Поэтому и используют. Если вы не видели на других сайтах, повыше, чем фикбук, то тут уж ничего не поделать. Рейтинг есть, но он не столь распространен, вот и все.
Гораздо печальней видеть PG-14.

[Гость]

Клип очень и очень ничего. Технически хорошо выполнен. Хотя персонажи не вставляют, поэтому лично я могу оценить только технические достоинства без лишних восторгов.

Аватарки на второй арт вызвали недоумение. Арт вроде позитивный, а мрачняк. Не поясните ассоциацию? Цветовая гамма?

Фик про Венди утомляет размером. Пейринг Венди/Небо зачетен, но текст, к сожалению, не читабелен.

[Гость]

Фик про Венди утомляет размером. Пейринг Венди/Небо зачетен, но текст, к сожалению, не читабелен.

А конкретней можно? Ошибки, стиль или что-то другое не понравилось?

[Гость]

Длиннющие предложения. Гигансткие абзацы. Плюс автор не скупиться на сложные художественные образы, для осмысления которых нужно еще остановиться и подумать.

скованный по рукам и ногам ветер

Это что такое, например? Вроде понятно, ветру не разгуляться, он ограничен домами-улицами, но блин, будьте проще, и люди потянутся к тексту.
Вообще с образностью текста перебор.

[Гость]

Гость, увы, автор вдохновился песней, у автора такой странный стиль, однако постараюсь не допускать этого впредь. И спасибо за критику. Всегда приятно услышать мнение читателей.

[Гость]

Аватарки на второй арт вызвали недоумение. Арт вроде позитивный, а мрачняк. Не поясните ассоциацию? Цветовая гамма?

Второй арт у меня ассоциируется с движением, с действиями, их и пыталась передать. Вот как-то так.

[Гость]

Спасибо, так и правда понятнее.

Клип очень атмосферный, да и аватарки с Зерефом прекрасны!

[Гость]

просто иногда бывает, что не подходит к PG-13, ибо вещь погорячее, а до R-ки не дотягивает

Если фанфикшен выше PG-13 (т. е. присутствует недетализированное описание секса, мат и т. д.), пишете эрку, если до эрки не доходит, оставляйте пг. Кстати, у вас в фиках рейтинг не выше PG-13, между прочим...

[Гость]

Гость, на вкус и цвет фломфастеры разные,а PG-15 иногда все-таки употребляется, поэтому оставим бессмысленный спор

[Гость]

Клип действительно чудесный. А за аватарки вообще расцеловать хочется

[loz8883]

Клип понравился - отличная работа
Из аватарок выделю, пожалуй, сет с Коброй. Мне он и по цветовой гамме больше нравится, и по композиции. А так все аватарки очень неплохие, просто не очень люблю, когда моськи на всю аву, но это чистое имхо
Фанфики хочу особо отметить. Все представленные работы хороши, словно на подбор.
Особенно сильно меня впечатлили "Небо хочет упасть" и "Сердце из дыма", считаю данные фики очень хороши. Единственное, читая первый фанфик, долго раскочегаривалась, из-за обилия описаний он немного тяжело воспринимается, теряется смысл, но списав для себе на не очень удачную обстановку - прочитала еще раз и осталась довольна. Особенно завораживало описание неба и всего, что с ним связано. Автор - это очень сильно, я потрясена
"Сердце из дыма" зашел очень хорошо, на одном дыхании. Девушки представлены более чем вхарактерно, и ООС на мой взгляд минимален, разве что только в сюжете
Вообще очень хочу похвалить за эту серию фемслешных драбблов - они каждый по своему хорош и необычен, не являясь поклонником данного жанра - открыла для себя много интересного

[Гость]

loz8883, спасибо за отзыв. Автор рад, что понравилось.

Особенно сильно меня впечатлили "Небо хочет упасть" и "Сердце из дыма", считаю данные фики очень хороши.

Тут сыграли свое дело любимая песня и то, что Эрза Н./Эрза С. у автора один из самых любимых пейрингов. Прямо до жути ночной)

Единственное, читая первый фанфик, долго раскочегаривалась, из-за обилия описаний он немного тяжело воспринимается, теряется смысл, но списав для себе на не очень удачную обстановку - прочитала еще раз и осталась довольна. Особенно завораживало описание неба и всего, что с ним связано. Автор - это очень сильно, я потрясена

О да, описания автор любит. Опять же, песня все подсказала. Очень яркие образы возникали при прослушивании, и передать их парой слов как-то не особо получалось. Тут же на вкус и цвет фломастеры разные, и автор рад, что ваши вкусы совпали с его. Хотя над излишней перегруженностью поработаю. Все-таки не дело, когда приходится продираться через слова.

"Сердце из дыма" зашел очень хорошо, на одном дыхании. Девушки представлены более чем вхарактерно, и ООС на мой взгляд минимален, разве что только в сюжете

Ещё раз спасибо. По фемке сложно не ударится в крайность, но, вроде, не получилось так. Автор сначала мангу прочитал, потом написал, а когда стал смотреть аниме, то узнал: Найтуокер свободна-то. Пришлось предупредить.

Вообще очень хочу похвалить за эту серию фемслешных драбблов - они каждый по своему хорош и необычен, не являясь поклонником данного жанра - открыла для себя много интересного

Автор-таки и поклонник жанра, причем жуткий. Ещё хотел бы Уртер/Мелди написать, да времени не хватило. Рад, что фанфики смогли зацепить.


И всем-всем анонам и пользователям, не скрывшим свои аватары, спасибо большое за комментарии, критику и похвалу. Очень приятно видеть, что вы смогли уделить свое драгоценное время.

[Гость]

loz8883,

Клип понравился - отличная работа

Я рада, что вам нравится